«Октябрь уж наступил».
Надо в Крым. В Крым надо
лётом и не летом.
В чём кайф? - из тридцатиградусной московской жары перебраться в
тридцатиградусную же крымскую жарюгу. То ли дело ноябрь. В Москве, конечно, ещё
плюс, но какой-то неуверенный, размякший от осенних дождей, да ещё с позывами
на первые морозцы, особенно ночью. В Крыму днём - тоже плюс, но (уже или ещё)
двадцать. А ежели и минус, то пара 
градусов
от двадцати.
Лётом или, точнее, самолётом. Быстро и контраст ощущается острее. Садишься в курточке, выходишь в маечке. Не в смысле обокрали в полёте, а просто жарко.
Жарко
было в июле осматривать парк Ливадийского дворца. Буквально бросили взгляд, да
и бросили это дело. В машину, к кондиционеру. Не то в ноябре! Воронцовский
дворец. По теплу с приятной прохладцей ветерка с моря, многое видится лучше. И,
в частности, что и во времена оны, некоторые подчинённые жили гораздо не хуже
своих начальников.
Алупка,
солнце, море, в даль и в верх зубцы Ай-Петри, сад камней и водопадов - Верхний
парк. Широкие зелёные полотна, не золотой, а с первыми золотинками, осени, на
фоне сини и скал, да под журчанье струй. Настолько привыкаешь, что в Крыму
понятие водопада – суть поэтическое преувеличение (фонтаны тож), что там и сям
льющиеся с как бы из скальных валунов потоки воспринимаются нереальными
картинками.
Лебеди в прудах. Спокойно, умиротворённо, естественно, не нарочито, …
возникает из всего природного великолепия дворец, повёрнутый к гора
м
аглицким ликом своим. И что из того следует? Следует разместить там во время
ялтинской конференции аглицкого же премьер-министра. Что и было сделано.
Но
не только этим хорош дворец. Достоен, украшен зело и лепниной, и картинами,
спокойным величием столетий и людей, прошедших по его залам.
Пройдём и мы, и выйдем к знаменитыми львам, спящим и пробуждающимся на лестнице перед парадным, мавританского стиля входом.
Нижний парк – регулярный парк. Что сие
означает? Демонстрация победы человеческих причуд над природной
естественностью. Террасы, ниспадающие к морю, а какие у моря скалы? – никакая
набережная не подарит такого удовольствия преодоления и приобщения. Пара шагов
и ты в разломах камней по-над морем.
«Мишка, Мишка! Где твоя улыбка, полная задора и огня?» Примерно таким
вопросом задались и мы при планировании своего пребывания в Гурзуфе. Кстати и о
нём, или о них… На набережной купил, прямо у самого (моря? Да, но нет!) у
автора его книжку «Легенды старого Гурзуфа»[i]. Там
и почерпнул мысли, весьма близкие мне по семейным и, даже сказал бы, фамильным
причинам:
«Начнём, пожалуй, с Артека. Один из самых древних терминов, а заодно, и уникальный лингвистический случай. Во всей истории немного таких примеров, чтобы один топоним на протяжении нескольких тысячелетий четырежды поменял имя, не изменив сущности. «Арктос» на древнегреческом - медведь. Отсюда земля под созвездием Большой Медведицы – Арктика. Соответственно на противоположной стороне земного шара – Ант Арктика. Ее антипод. Одновременно, и подтверждение нашего тезиса. Наличие однофомильцев с единым корнем говорит о том, что имя Артек, медведь, нужно переводить из эллинского языка, а не из греко-латинского «новогреческого» суржика. «Ортек» - перепелка». Тем более, что эта птица называется у нас «бедене». Язык «руми», ромейский, распространился в Крыму с середины шестого века новой эры. Со времен добровольного вхождения ЮБК в состав византийской империи. А там уже возобладала «варварская» латынь. Она хоть и отличалась от классической, но слово «медведь» звучит на ней так же как и в Риме. А именно Урзуф. Учитывая звук придыхания в открытом слоге, получаем искомое – Гурзуф. В 1475 году Крым был завоеван Турцией. В крепостях стали гарнизоны янычар. А те, не мудрствуя лукаво, перевели термин. Так появился Аю-Даг. Аю - тот же медведь, Даг – гора. То же самое сотворили полковые писаря после присоединения Крыма к России. Теперь тот же этноним звучит, как Медведь – гора.»
Начали мы своё восхождение из-под
Мишкиного хвоста. Далее левее (левые пути короче) по-над Партенитом и по
артековской тропе – чуть примятая листва и указатели краской на камнях. Выше –
круче, и в прямом и в переносном смыслах. По дубраве и вниз. Тропа шире и
прогулочнее. Так, час другой и третий. Поэтому особенно трогательно
воспринимались прогуливающиеся из партенитского санатория, встречавшие нас
стандартным вопросом «Далеко ли до вершины?» Но 
встретились и пирамиды из камней. Гида с
нами не было, так что можно самим себе
морочить голову легендой об их происхождении. То ли пионеры из лагеря
натаскали, то ли древние тавры свои святилища оборудовали.
Что есть отдых? Отдых – это что есть! И где. Именно на эту тему и
рассуждали мы, планируя наше 
недолгое
пребывание. Мол, вдоль да по набережной, да вот там и с видом на пляж и море.
Да вот там-то не так уж и всё просто
оказалось. Пляж летом – это сложное, многослойное сооружение. Каменная основа,
затем тканые материалы, а сверху плотненько уложены отдыхающие вперемежку с тапочками и едой. Но узка эта
полоса. А посему осенью местные власти озаботились расширением её каменной
подосновы. Экскаватор и бульдозер на пляжной полосе – зрелище незабываемое и
впечатляющее, но шумноватое, не способствующее умиротворённому приобщению к
изыскам местной кухни и дарам местных виноградников и виноделов.
Но, тем не менее, краткая экскурсия по едальням. Если ориентироваться на рекламу, то создаётся устойчивое впечатление, что посёлок возник вокруг ресторана «Мераба». Во всяком случае, изрядное число указателей ведёт к нему. А он на весьма и бойком (спуск из старого города к набережной) и узком месте. Местный порт (громкое слово) тут же рядом. Крымско-татарская кухня, заявка на лучшие чебуреки, пара террас по-над морем, уютный зал с камином – не лишне зимой – и устойчивое воспоминание о Москве (по уровню цен).
И пока окончательно не обосновались на вожделенной набережной, пробежимся по некоторым точкам на трассе Симферополь-Ялта.
В
Алуште недалеко от шоссе, но по дороге к пляжу ресторанчик «Старый город».
Приятный интерьер, дерево, недорогая, но вполне приятная кухня. Во всяком
случае, и при всяком удобном случае старались заглянуть туда.
«Казачок». У шоссе, и в Перевальном, и в Гурзуфе. В последнем, естественно, видно море. Встречают у порога чаркой с закуской. Вкусно, разнообразно. Местечко не самое дешёвое, но со скидочными картами. Осенью сподобились отведать не просто местной рыбки, но сезонной. В меню всегда, а на кухне только, когда время придёт. Луфарь - небольшая рыбка, но на вкус вполне. Сарган производит впечатление уже одним видом – длинный, узенький и с синим хребтом!
«Берекет» - уютные домики, где можно уединиться на время обеда, а можно и на террасе с видом на гурзуфские виноградники и море. Татарская кухня, домашнее предприятие. Особенно позабавила всякая живность, в том числе, и рогатая (олешек) из леса.
В Гурзуфе, в старой части города, подвальчик «Сомелье». Деревянные столы, лавки. Вино на выбор и на пробу, но, видимо, рынок заставляет искать и другую нишу. Пица. Почему и причём здесь сомелье? Все знакомые в один голос объясняли, что принадлежит это тому-то. «И я там был», вино пил, но даже после этого того не увидел.
«Бульвар». Приятное место. Разнообразные кофе и чаи, милый десерт, но
можно и пообедать. На ходу, на бойком месте, но внутри немноголюдно, что
способствует уютной атмосфере. 
Не
совсем обычное оформление, действительно, кусочек бульвара – фонари, окна
домов, столики, как бы на улице. В чём-то напоминает гостиницу «Париж» в
Лас-Вегасе, где создана целая улица на первом этаже под нарисованным небом.
Набережная. Многие профаны полагают, что бетонные буны выдаются в море для борьбы с разрушительной силой волн. Страшно далеки эти идеи от действительности. Задача здесь сугубо созидательная – создать на бунах предприятия общественного питания (видимо, поэтому с бун прыгать в море запрещено).
«Лидия» - таверна. Под навесом, если холодно дадут пледик. Вкусная рыбка, но меня больше всего поразил тамошний суп «гаспаччо». Открытые границы открывают и понимание того, что это нечто холодное и томатное. Да? Нет. Здесь это тоже холодное блюдо и тоже из первых, но обычно это называют окрошкой на кефире. Осенью в ожидании предзимнего запустения по перилам бродят чайки. Ну не «чёрный ворон … надо мной», но тоже не прочь поживиться подачками со стола.
«Сейф»
пишется как то в виде комбинации из букв и $. На буне тож, и в период
строительства каменная кладка стен
как-то напрягала и воображение, и сваи. Но потом попривыклось и от ветра
защищает получше. А на остальные случаи русское (украинское) авось обойдётся.
Барабулька она и здесь барабулька, да и всё остальное не без приятности. Счёт
не нарушает последесертной благостности.
Французская кофейня. Конечно, не Париж, да и какой такой Париж у моря? Но заглянуть, свежая выпечка, кофейку. Круасан, наверное, не конкурент Биг Маку, но как-то поприятнее. Работает в сезон, в не оного, нависает над пляжем, пугая не только закрытостью (даже вход заварен), сколько открытостью – отсутствием полов на террасе.
«Сытый пан». Французы, кончено, в Крыму бывали, но стилизация крымских точек питания под ихнии воспринимается как маркетинговый ход. А вот появление ресторанчиков в виде хат и мазанок, а в них галушек и пр., видимо, должно напоминать, что Таврида исконно украинская земля. Этому же служит и постепенное исчезновение придорожных указателей на русском языке. Вареники в «Сытом Пане»[ii] не очень насыщают, тесто не то. А в остальном украинские национальные костюмы, борщи и прочая средиземноморская кухня на буне по-над морем вполне умиротворяет, но в сезон.
Разнообразие на любой карман. От заморочек для замороченных, до простых перекусов в ларьках плюс пиво. И перепад цен, даже за одно и тоже, может быть в разы.
Скажут мне злопыхатели, мол де Крым не Италия. И да, и ... как сравнивать. Генуэзская
крепость где? В Генуе? Угу! В Судаке и в Гурзуфе. Климат, опять же. Но не это
главное. А что ? Кошки! Их огромное количество поразило меня в своё время,
например, на Коста дель Соль, да и в Дубровнике. Так вот в Гурзуфе, ну
буквально, тоже самое. Так что главное достигнуто, осталось дотереть мелочи.
А всё это мелочи по сравнению с воздухом, не отравленным дымом сигарет, и видом на море, не через толпы снующих и жующих. «Октябрь уж наступил». Скрывайся в Крым.